В небе Родины

Посмотрите на своих сверстников, остановитесь, встретив их, таких нарядных и красивых, на улицах города. В самостоятельную жизнь теперь вступает наиболее грамотное за всю историю страны молодое поколение. Оно выросло в условиях социализма, постоянного роста благосостояния народа, под мирным небом Родины. Верная коммунистическим идеалам, революционным традициям, молодежь будет трудиться на передовых рубежах пятилетки. Мы знаем — будущее нашего строя в надежных руках. [c.3]

Первой советской ракетой, взлетевшей в небо нашей Родины, была ракета конструкции М. К. Тихонравова — ГИРД-09. К стендовым испытаниям ее двигателя — первого советского ЖРД приступили 17 апреля 1933 г. Испытания и доводку двигателя завершили в начале августа, после чего приняли решение об установке его на ракету. Впоследствии этот двигатель развивал тягу 52,4 кг и работал в течение 15 18 сек. Топливом для него служил жидкий кислород и сгуш,енный бензин (раствор канифоли в бензине). [c.228]

Допускаю, что очень-очень многие, и я в том числе, как-то подсознательно уходили от правды, гнали от себя ее понимание, ибо осознавая весь ужас происходившего и жить-то не хотелось бы. Думая сейчас обо всем этом, я проникся огромным сочувствием к Давиду Абрамовичу, его горькому детству, всем трудностям вплоть до 1954 г. Разумеется, молодой организм находил способы компенсировать отрицательные переживания. Религиозным людям большую помощь может оказать их вера. Для нас же, для атеистов, главным источником положительных эмоций являлось сначала овладение научными знаниями, а затем научная деятельность. Лишенные очень многого — материального благополучия, возможности жить, работать и отдыхать где и как хочешь, не бояться свободно высказываться, физики (и, конечно, не только физики) моего поколения, поколения Д.А. и двух-трех следующих, черпали силы в основном в работе, в занятиях физикой. Вспоминаю в этой связи статью одного видного американского физика, написанную им после посещения в СССР, году примерно в 1956, одной из первых проводившихся у нас после многолетнего перерыва международных конференций. Этот физик был поражен энтузиазмом, любовью к науке, да, вероятно, и высоким уровнем советских физиков. И он поставил правильный диагноз У них ведь больше ничего нет . Конечно, это перехлест, а я тогда и не чувствовал себя обездоленным. Но мне лично во многом особенно повезло. А скольким не повезло в горькое советское время Талантливейшие И. Бронштейн, С. Шубин, Л. Шубников, А. Витт и немалое число других были ни за что ни про что расстреляны или погибли в лагерях. Я уж не говорю о репрессированных, оставшихся в живых (включая сюда Л. Ландау). Не говорю и о тех молодых людях, которые не могли найти работу на своей родине и вынуждены были добиваться права на эмиграцию. Сейчас, в конце жизни, я особенно ясно сознаю весь трагизм нашего советского прошлого. Носле краха большевистской системы нам лишь ненадолго показалось, что мы видим небо в алмазах. Да, алмазов не видно. Российским физикам, как и их коллегам многих других специальностей, сегодня жить нелегко. Однако, как я убежден, недостойно и неверно не понимать значения происшедших перемен. Главное — мы стали свободными людьми. Из-за болезни Д.А. не удалось в полной мере воспользоваться этой свободой. Очень жаль. Но отрадно сознавать, что 44 года, большую часть своей жизни Д.А. провел в теоротделе ФИАНа и имел возможность беспрепятственно заниматься любимым делом в окружении людей, его ценивших и уважавших. Это большое счастье тем более, что Давид Абрамович Киржниц работал очень успешно и внес бесценный вклад в физику. [c.365]

Энциклопедия по машиностроению XXL

Оборудование, материаловедение, механика и ...